Записки контрразведчика. Альфред Симонов - о КГБ, стихах и романах о любви

Может ли чекист, офицер контрразведки быть нежным романтиком, поэтом и даже философом? Оказывается, да! Альфред Симонов, 25 лет прослуживший в КГБ, вышел в отставку и… начал писать книги.

Его перу принадлежат стихи, повести и романы, и всё творчество неразрывно связано с Ярославским краем. О чём пишет полковник госбезопасности и как он оценивает сегодняшнюю жизнь  - об этом наш разговор с Альфредом Симоновым.

Юношеская «болезнь»

Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Альфред Николаевич, когда вы начали писать стихи?

Альфред Симонов: В юности, наверное, у всех такая «болезнь» - это нормальный этап для осмысления мира после детства. Через поэтическое слово человек пытается сделать для себя какие-то выводы, заключения, по которым он потом будет строить свою жизнь. В моё время каждый интеллигентный мальчик в 17 лет писал стихи. Тогда это было неудивительно. Через поэзию люди всегда стремились выразить то, что нельзя было сказать вслух, открыто, честно. Поэтому прибегали к эзопову языку.

Сейчас, к сожалению, «литературное море» высохло. Это, наверное, следствие всех тех событий, что произошли с Россией.

Наше поколение было незлобивое. Всю злость, какая есть в человеке, наши отцы выплеснули во время войны. У меня отец - фронтовик, вернулся домой весь израненный.

Кстати, сегодня жизнь намного хуже - злобы и ненависти вокруг слишком много. Даже последние события с футбольными болельщиками на чемпионате Европы показывают, насколько весь мир стал агрессивнее. На пустом месте возникают конфликты, у многих людей неадекватные реакции.

Тот, мой первый литературный период я прожил очень хорошо, считаю, что мне повезло - вокруг были замечательные поэты. Сейчас они все забыты, к сожалению, многих уже нет в живых.

К примеру, Саша Гаврилов - талант, он мог вырасти в большого мастера, но рано скончался. В 18 лет Саша издал свою первую книжку - в советское время это было немыслимо! В Союз писателей его приняли почти сразу, это в те-то времена, когда надо было сквозь игольное ушко пройти, чтобы туда попасть!

Анатолий Котов - чудесный поэт, но, к сожалению, не выпустивший ни одной книги.

Лев Рябчиков, сейчас он президент Литературной академии Крыма. Бывший репортёр, работал завотделом в ярославской газете «Юность». Написал несколько романов, стихи. Недавно приезжал ко мне, мы встретились спустя, наверное, лет 40. Но дружба сохранилась, хотя и не виделись целую жизнь.

Безопасность - роскошь

- После института вы служили в 5-м управлении КГБ СССР. Когда вернулись к литературной деятельности?

- Когда появилось свободное время. После органов госбезопасности, где закончил службу заместителем начальника отдела по борьбе с терроризмом, пять лет посвятил работе в налоговой полиции - был первым заместителем начальника управления. Потом меня пригласили работать на завод директором по безопасности. Вот тогда и занялся литературой.

На презентацию одной из первых книг «Орбита осколка. Из записной книжки полковника контрразведки» пришло много моих друзей, товарищей, чекистов, генералов, депутатов. Писатель Герберт Кемоклидзе тогда сказал: «Каждая небольшая миниатюра в этой книге - зародыш твоих будущих новых произведений». И действительно, многие «зёрнышки» дали «ростки» в моих последующих романах и повестях.

- Тема КГБ затрагивается и в других ваших произведениях?

- Конечно, она звучала и звучит. У меня есть мистическая вещь - «Музыка в пустом доме». Я люблю «столкнуть времена». Девушка нового тысячелетия попадает в 1975 год, и это даёт ей возможность рассказать о будущем людям из прошлого. Воспользуются ли они шансом изменить историю? И здесь я постарался дать образы товарищей, с которыми когда-то работал. Но это не воспоминания, а художественное произведение.

Когда берёшься за такую книгу, хочется не то что бы оставить след после себя или самовыразиться, хотя, наверное, и это есть. Главное - стремление посмотреть какой-то другой мир, сфантазированный, сконструированный тобой.

- Это что-то вроде ухода в поэзию, другой мир после тяжёлой службы, неприятие действительности?

- Нормальная служба, КГБ не надо демонизировать. Да, тяжёлая, психологически непростая. К концу службы мы были измотаны, с уже достаточно подорванным здоровьем. Тем не менее, там поддерживалось ощущение, что это необходимо - государство должно жить, работать, функционировать, и нельзя позволять его расшатывать, «валить».

Вспомните Советский Союз - врагов у нас было немерено. Больше, чем сегодня. Сейчас мы кричим, что где-то на нас не так посмотрели и какие-то санкции ввели, притом что всё равно всё есть. А тогда так были обложены со всех сторон и внутренняя ситуация была настолько тяжёлая, что люди с едой мучились, продуктов не хватало.

Самая большая роскошь в мире - безопасность, и за неё надо платить, это условие нашего мира, закон жизни.

Бог всё устроит

- Почему в вышедшей недавно вашей книге «Сказ о Яковлевском кресте» главная тема - религия?

- Это православная детская книга, в основе которой - ярославская легенда об обретении Яковлевского креста. Этот крест сейчас хранится там, где его и нашли - в Яковлевско-Благовещенском храме Ярославля.

Сам я воспитывался в атеистическом обществе, отец был коммунистом. Но ещё в детстве меня окрестила бабушка, заставила выучить «Отче наш». И я всегда по жизни чувствовал защиту Бога, особенно остро - когда попадал в сложные, опасные ситуации…

В какой-то момент я начал понимать, насколько этот мир огромен, а все наши проблемы - мелкие, ничтожные, не стоящие переживаний.

В другой книжке, которая сейчас готовится к изданию, есть такая фраза: «И звёзды начали в свои тонкие дырочки подглядывать за Землёй». Потому что люди есть только на Земле, больше нигде. Давайте примем как данность этот божественный замысел.

Книга будет называться «Нательный крест России» - в основе лежт явление Годеновского креста. Я решил написать её ещё 8 лет назад. Но сначала был роман «Сон золотой» - красивая история любви. В тяжёлый момент своей жизни главный герой попадает в село Годеново, что под Переславлем-Залесским, беседует со священником, и тот даёт ему формулу жизни: «Не волнуйся, Бог всё устроит».

И потом мне захотелось этой темой заняться вплотную.

Задолго до этого я начал роман о событиях осени 1993 года и думаю, что ещё к нему вернусь. Я находился внутри этих событий: когда произошёл расстрел Белого дома, я был председателем совета народных депутатов Кировского района, только-только меня избрали. И многое пришлось испытать: и звонки от серьёзных должностных лиц («Как вы смели занять антиельцинскую позицию!»), и косые взгляды своих товарищей. И непонимание - что же дальше? Но я горжусь до сих пор тем, что Кировский совет принял резолюцию, не одобрявшую действия Ельцина. Горжусь, что не назвал чёрное белым. Да и как можно - первый раз за 70 лет в России появился парламент, и его надо расстрелять из танков?! Это были страшные драматические моменты, и слава Богу, что не дошло до большой крови.

Вот над этой темой я начал работать, хотя политические события неглавные - всё равно это роман о любви. У меня любой роман - о любви. Таков закон русской литературы, а я законопослушен.

- Чем обычно заканчиваются ваши романы?

- Я когда-то дал себе слово: ни одна книга у меня не будет с плохим концом. Страшного, ужасного, отвратительного в жизни слишком много, поэтому, наверное, я исчерпал лимит этой дряни по восприятию. И вообще считаю, что это не дело литературы - копаться в грязи. Антон Чехов был прав: жизнь надо показывать не такой, какой она была или есть, а такой, какой она представляется нам в мечтах. Но поверьте: мои книги - не сказки. Там правда…

Смотрите также:

• «В чужой душе оставить след...». Почему наше общество теряет духовность →
• За человечную историю. Актёр Юрий Ваксман - о современном кинематографе →
• «Зомбируют народ». Как работают политтехнологи в Ярославле →