Примерное время чтения: 6 минут
957

Горькая память детства. Как детдомовцы выживали в Великую Отечественную

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 19. Аргументы и Факты - Ярославль 07/05/2014
Люция Петровна внесла свой вклад в Победу над фашизмом.
Люция Петровна внесла свой вклад в Победу над фашизмом. / Юлия Терещенко / АиФ

Военное время было тяжёлым для всех, но воспоминания о Великой Отечественной понемногу стираются, потому что ветеранов остаётся всё меньше. О том, как выживали в войну сироты в детских домах Ярославской области и почему многие из них до сих пор не имеют никакой поддержки государства, вспоминает ярославна Люция Успенская.

Осталась без родителей

Досье
Люция Успенская родилась в 1931 году в Любиме. После войны училась в ремесленном училище Ярославля, затем работала токарем на заводе. В 1947 году за групповую государственную кражу получила 15 лет лагерей. После освобождения окончила институт и работала инженером на заводе. Является вдовой участника войны.
Юлия Терещенко, «АиФ-Ярославль»: Люция Петровна, когда началась война, вам было всего 10 лет. Расскажите, как вы попали в детдом?

Люция Успенская: В 1933 году умер мой отец: он работал в Ярославле в тресте столовых, раскрыл какую-то махинацию в ресторане, и, по-видимому, его отравили. Через год мама вышла замуж, ведь нужно было меня поднимать. Однако в 1938 году она скончалась от аппендицита - ей вовремя не сделали операцию. Я осталась с отчимом. Мы жили в коммуналке, и соседи однажды обвинили меня в краже золота. Я испугалась, что они вызовут милицию, и призналась в том, чего не делала. Отчим сразу отправил меня в детский дом.

Это был Давыдковский детдом под Ярославлем. Электричества там не было. Зимой бегали в школу по снегу босиком, чтобы не намочить унты. Уроки мы, конечно, не делали, не было у нас ни тетрадей, ни учебников. Вскоре все заболели чесоткой и подхватили вшей.

Однако у нас дети никогда не дрались, мы много работали, мыли всё сами, у нас была идеальная чистота. Утром спускались в столовую, где воспитательница распределяла, кто идёт чистить картошку, кто таскает воду, а кто пилит дрова. Не помню, чтобы нас наказывали, мы были очень послушными.

- А где вам приходилось работать?

- В годы войны мы, дети, работали для фронтовиков. Летом председатель колхоза договаривался с директором детдома, чтобы мы выходили в поля, окучивали и пололи картошку. Если задание не выполнишь - лишат обеда. А ведь мы были жутко голодные! Осенью собирали турнепс для кормёжки животных. Помимо этого у нас было своё хозяйство. С 13 лет я стала ходить на покосы, следила за огородом. Мы трудились до самого конца войны, выходных у нас не было. Дети были как скелеты. Иногда нас отправляли на кухню, там я собирала остатки еды с котлов, но всё равно оставалась голодной. Когда закончилась война, я написала письмо в Ленинград, что нас в детском доме морят голодом. Приехала комиссия, и детдом закрыли. Я устроилась нянечкой, где меня кормили одной баландой с пшеном. Совершенно случайно встретила начальника облоно, который, узнав, как плохо я живу, отправил меня в образцово-показательный детский дом за Волгой. Там нас и одевали, и кормили, даже скатерти были на столах!

Память о прошлом бережно хранится в домашнем фотоархиве. Фото: АиФ / Юлия Терещенко

15 лет - за кражу конфет

- Как вы попали в ГУЛАГ?

- Это был 1949 год, в Ярославле страшно голодали после войны. Мне тогда было 18 лет, я была никому не нужна, скиталась. У моей подружки Тани родители работали при садике, который располагался в Мукомольном переулке, сразу за церковью. Однажды Татьяна принесла ключи от кладовки, где хранились продукты. Мы ночью и залезли туда. Помню, стащили кусок масла, примерно 5 килограммов, и немножко конфет. Нас поймали, дали 15 лет ГУЛАГа.

- В лагере страшно было?

- Это ещё страшнее детдома. Я попала в лагерь на Крайнем Севере, в Норильске. Пробыла там четыре года. Строили мы аэродром Надежденский, из инструментов давали только кайло и лопату. На работу мы надевали ватные штаны, телогрейку и бушлат на голое тело, потому что остальную одежду блатные с нас сразу сняли. Весь день на аэродроме вечную мерзлоту кайлили. Мы так голодали, что договорились с несколькими девчонками, что по очереди будем друг другу все пайки отдавать, чтобы хоть раз в несколько дней каждая из нас могла наесться.

Однажды в лагерь приехали представители культурно-воспитательного отдела при Норильском ГУЛАГе. Перед нами должны были выступать артисты-заключённые, многие из них сидели по политическим статьям. Они создали театр, который ездил с концертами по лагерям. Среди них была бывшая балерина Одесского оперного театра Маргарита Кайданова. Вот мои девчонки ей и говорят: «Посмотрите нашу подружку, она очень хорошо танцует!» Я прошлась перед Кайдановой шагом мазурки, и в это время зашёл администратор её театра и решил взять меня в труппу! Так я стала танцовщицей, мои способности помогли мне выжить в лагере. Когда Сталина не стало, нас отпустили. После освобождения я окончила Норильский индустриальный институт и работала инженером на заводе. В Норильске прожила до самой пенсии.

Докажите, что вы труженик тыла

- Вы получаете какие-нибудь компенсации как труженик тыла военных лет?

- Меня не признали тружеником тыла - объяснили, что для этого нужны два свидетеля, которые подтвердят, что я трудилась на полях во время войны. Но где я на Таймыре найду свидетелей? В 2008 году я вернулась на родину в Ярославль, но сил у меня нет разыскивать свидетелей. Обида в душе не затихает. Я ведь настоящая труженица тыла. И таких, как я, детдомовцев, трудившихся в войну без выходных и праздников, много, но о них ничего не говорят!

Молодёжь сейчас другая

- Что ещё вас беспокоит сегодня?

- Дети сейчас растут озлобленными. У нас в войну хоть и был голод, но озлобленности не было. Все ребята были голодные, вшивые, но много трудились. А что сейчас с нашей молодёжью? Девочки избивают девочек, много зависти, и парни и девушки пьют, курят. От этого становится страшно.

- Как сложилась ваша личная жизнь?

- Живя в Норильске, я вышла замуж за администратора театра, который прежде меня взял в труппу. От него я родила своего единственного сына Серёжу. Но так сложилось, что мы разошлись. Когда я устроилась работать на завод, то часто бывала в рабочих командировках в Москве, там общалась с начальником Минэнерго, мы были в дружеских отношениях. После того, как его жена умерла, он позвонил мне в Норильск и предложил пожениться. Я уехала к нему в Москву в 1986 году, мне было 55 лет. После его смерти я вернулась в Ярославль. Сегодня я живу в одном доме со своей внучкой и правнучкой, сын тоже рядом.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Загрузка...

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах