Уже сейчас мы задумываемся о том, что пандемия коронавируса во многом не только изменила привычный образ жизни, но и нас самих. Что-то обесценилось в наших глазах, а что-то, наоборот, оказалось чрезвычайно важным.
Как изменится жизнь после периода изоляции и перестройки нашего мышления? Об этом наш сегодняшний разговор с доктором филологических наук Владимиром Жельвисом.
Жить станет труднее
Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Владимир Ильич, какова будет, на ваш взгляд, жизнь после пандемии коронавируса? Изменится ли, а, может, уже изменилось, наше осознание устойчивости мира, благополучия жизни?
Владимир Жельвис: А кто сказал, что пандемия что-то изменила в нашем сознании? Ну, разве что на первый план вышли насущные проблемы бытия, а всевозможные праздники, включая грядущие юбилеи и минувшую Пасху, ушли куда-то на периферию. Стало очевидно, что в результате остановки производства наступает рецессия, нам грозит серьёзная безработица, снизится покупательская способность, в общем, пресловутая стабильность – под ударом. Жить станет труднее.
Очень многое будет зависеть от немедленных мер, принимаемых правительством. Какие они будут, насколько сильно затронут интересы нас, простых обывателей? Не сомневаюсь, что там, наверху, грозный характер события понимают, но вот знают ли выход и – главное! – хотят ли принимать рискованные, но необходимые меры – как говорится, хороший вопрос.
- Как, по-вашему, проявит себя в сложных экономических условиях «ярославский расторопный мужик»? Местные предприниматели всегда славились своей хваткостью. А сейчас, думаете, справятся?
- Сегодня, боюсь, расторопные ярославские мужики – это приятный миф. В своё время это были кто? Крестьяне, своим горбом добившиеся относительного благополучия, которых до 1917 года уважительно называли кулаками. Это купцы и промышленники, часто те же бывшие зажиточные крестьяне. Они, действительно, порой добивались выхода из самого затруднительного положения. Мы хорошо знаем, где они все, вместе с дворянами и всеми этими поручиками Голицыными да корнетами Оболенскими.
Революция в образовании
- Каково ваше отношение к дистанционной учёбе в ярославских школах и вузах? Власти уже заговорили о необходимости навсегда закрепить за «удалёнкой» статус полноценной формы обучения. Однако готовы ли мы к этому?
- Что мы не готовы, тут и спорить не о чем. «Жареный петух» застал нас врасплох. Да и откуда нам быть готовым, коли мы фактически даже не задумывались всерьёз о каком бы то ни было революционном подходе к обучению? А давно было очевидно, что мало изменившейся со средних веков школе нужны резкие перемены. В некоторых странах это уже поняли. А нам, как всегда, чтобы повернуться лицом к проблеме, понадобился вот такой могучий «пинок в зад».
Наша школа, как может, сопротивляется новшествам. «Удалёнка» пока в большинстве случаев сводится к тому, что вместо того, чтобы написать домашнее задание на доске, учительница пишет в смартфон или по электронной почте школьникам: «Прочтите параграф №2 учебника и выполните упражнение №3». Учителя привыкли к формальной работе, им скучно учить, а детям скучно учиться. А ведь совсем другое – придумать творческое задание, требующее серьёзной работы ума ребёнка, да такое, чтобы его нельзя было списать у товарища и чтобы уставшему учителю его можно было успешно проанализировать вечером. Не у него одного, а у 30 его одноклассников. И это при условии, что учитель ведёт несколько классов. Чудовищная перегрузка учителя дистантному обучению никак не содействует.
И всё же перед нами возможность настоящей революции в образовании, когда меняется самая сущность школы, когда меняется роль учителя, ставится под сомнение само существование постоянного классного коллектива. Да что там, сама школа может выглядеть по-другому, не как здание, поделённое на одинаковые комнаты, а как-то иначе – уж не буду давать волю разгулявшейся фантазии.
Пусть после победы над коронавирусом соберутся наши лучшие и самые передовые учителя и методисты и выработают принципиально новые методы работы в условиях 21 века. Хочу верить, что у них получится.
Погибнуть не дадут
- Произойдут ли изменения в культуре посткарантинного общества? К примеру, выживет ли наш Волковский театр? Ведь сейчас эта сфера тоже переживает кризис, оставшись без зрителей и доходов.
- Ну, Волковский-то выживет, куда он денется. Это наша «витрина», погибнуть ему не дадут. Хотя страдать он будет, уже страдает. Актёров у нас испокон веку уважали больше на словах, а не с помощью ведомости на зарплату.
Но в целом это очень интересный вопрос, потому что тут возникли ранее небывалые проблемы. Как известно, чтобы облегчить трудности самоизоляции, многие крупные театры, кинотеатры и музеи бесплатно предоставили через телеэкраны и интернет населению возможность увидеть лучшие спектакли, фильмы и другие произведения искусства, тем самым сильно рискуя в дальнейшем потерять часть своих доходов. Это, конечно, для потребителя дело хорошее. Хотя ведь и раньше те, у кого есть доступ к Сети, могли и фильмы любые видеть, и классику слушать… И что? Видели? Слушали? Станет их теперь больше? Подозреваю, что таких было не так уж много. А теперь, после пандемии и сопутствующих обстоятельств, когда кошелёк среднего россиянина заметно похудеет, он семью в театр и подавно не поведёт.
У артистов же и музыкантов, выступающих перед пустым залом, возникает своя проблема. Нет зала – нет контакта, нет контакта – нет вдохновения у актёра.
«Неблагодарные мы…»
- Будут ли в новом обществе в большем почёте, чем раньше, врачи и учёные?
- Да что вы! Пройдёт немного времени, и о работающих сейчас на износ врачах будут думать, как и об учителях, с некоторым раздражением, обвиняя их во всех смертных грехах. Признаемся: неблагодарные мы, отлично видим чужие недостатки, а испытывать признательность за сделанное добро как-то не получается.
- Сохранятся ли, на ваш взгляд, возникшие сейчас препятствия для свободного перемещения людей?
- Ну, нет, в это я решительно не верю. Этого ещё не хватало! Сегодня это, пожалуй, неизбежно, но ограничивать передвижение в обычных условиях… Вспомним время, когда у крестьян не было паспортов и в результате они были прикованы к своей деревне. Чем это закончится, если такое правило введут сегодня? Страшно подумать. Нет, этого не будет.
- После длительной изоляции живое общение покажется, может, нам уже не столь необходимым? Будут ли ярославцы объединяться, или, наоборот, каждый будет сам за себя?
- Думаю, что всё вернётся на круги своя. Как было, так и будет. Нынешняя ситуация просто обнажила наши «болячки»: как и раньше, появились те, кто готов помочь попавшим в беду старикам, и быстро возникли те, кто готов на их беспомощном положении нажиться. По принципу зоны: умри ты сегодня, а я завтра.
- Может, мы теперь начнём больше ценить любовь и семейные отношения?
- Очень хотелось бы знать. Оно, конечно, с милым рай в шалаше, но крайне желательно, чтобы и шалаш был побольше, и чтобы можно было с друзьями в соседнем шалаше встречаться. Пока же поступают сведения об увеличении случаев домашнего насилия. Помните у Высоцкого: «Придёшь домой – там ты сидишь». Если люди любят друг друга или хотя бы дружат – одно дело, а если нет… Психологи знают, как трудно подбирать людей, обречённых долгое время находиться в изоляции в строго одной и той же небольшой компании в течение долгого времени. Чего только не случается с лучшими друзьями на зимовке в тесной избушке! Про космический корабль боюсь говорить.
- Каким этот год останется, по-вашему, в памяти каждого?
- По-моему, этот год вряд ли пробудит приятные воспоминания у большей части жителей нашей планеты.
