Совсем недавно вышел первый сборник рассказов Ольги Никоновой «Живи хорошо!». В него вошли произведения, написанные автором в 2005-2009 годах, но главное, что их объединяет, по словам автора, - тема русского Севера.
Накануне презентации книги корреспондент «АиФ» побеседовал с Ольгой Никоновой о её литературном творчестве, и не только о нём.
Поиск формы в Москве
Игорь Велетминский, «АиФ-Ярославль»: Ольга, что такое в нынешнюю эпоху писательство? В былые времена это была деятельность сродни идеологии, но ситуация кардинально поменялась. Кто-то воспринимает занятия литературой как хобби, иные пытаются достичь успеха, хотя известность далеко не всегда означает финансовое преуспевание. Какой взгляд на нынешнюю литературу близок вам?
- Но, судя по вашему жизненному пути, к литературному творчеству вы пришли далеко не сразу?
- Да, я получила высшее экономическое образование, ещё живя в родном Ярославле, а затем довольно долго жила в Москве и работала в финансовой сфере. К тому времени я уже довольно давно писала прозу, но всегда остро ощущала, что моим произведениям не хватало формы. У меня не было школы литературного мастерства, умения облечь замысел в ту «оболочку», которая ему необходима. Так родилось желание учиться, и в Москве я поступила на очно-заочное отделение Института журналистики и литературного творчества, ректором которого является писатель Леонид Бежин. В этом институте, где я провела шесть прекрасных лет, преподают многие ведущие московские литераторы и литературные критики. Например, журналистику нам читал Дмитрий Быков, а эссеистику - Лев Аннинский. Уточню, что это не Литературный институт имени Горького, о чём меня часто спрашивают. Все шесть лет я проучилась в мастерской прозы у писателя Бориса Евсеева, лауреата многих премий, в том числе Бунинской и Правительства Российской Федерации. Это мой наставник в литературе, именно на его семинарах я поняла, что такое жанр, как в нём работать, как облечь свои истории в форму. Защитила диплом по специальности «Литературное творчество», а дипломной работой стал сборник рассказов. С 2006 года я печаталась в столичных журналах, таких как «Литературная учёба», где были опубликованы рассказы «Живи хорошо!» и «Дед», вошедшие в сборник.
Путешествия со смыслом
- Что становится материалом для литературы любых жанров, малых или больших форм? Жизненный опыт автора? Или его раздумья, рефлексия, эмоции?
- Вы наверняка не могли не отмечать отличия российских людей от жителей Украины или Словении - в менталитете, общении, настроениях. Какими наблюдениями можете поделиться?
- Столь масштабные сравнения я сделать не смогу, поскольку целенаправленно не занималась такими оценками. Но вот могу рассказать, чем отличаются, к примеру, жители Москвы и Одессы, благо я неплохо знакома с нравами и тех, и других. Москвичи гораздо меньше улыбаются незнакомым людям, они осторожнее и менее охотно идут на контакт, конечно, тут играют роль и особенности жизни в мегаполисе. Но люди южных регионов, в том числе российских, более открыты и доброжелательны: это очень заметно. На Украине я, кстати, никогда ничего плохого о русских от тамошних жителей не слышала, в Киеве мой начальник меня шутливо приветствовал словами: «Вот и наша москалька пришла!»
- Чем для вас является Ярославль, ведь бывает, что малая родина вызывает не только добрые чувства?
- Об этом я писала в одном из своих эссе в Фейсбуке. Вот как я там сформулировала ответ на этот вопрос: «Ярославль - это моя огромная и не всегда управляемая машина времени. География родного города удивительно чётко связана с периодами моей жизни: Чехова и центр - это юность. Поэтому все мои визиты в Ярославль - это визиты в юность. А Пятерка - это детство. Золотое, беспечное, странное, прекрасное, запутанное, бесподобное, сложное, бедное, дивное детство. Приезжаешь туда, побренчав в трамвайчике - и попадаешь в детство. И совершенно нельзя постичь и привыкнуть: усталые люди едут домой с работы в свою по-прежнему безнадёжно окраинную Пятерку, а ты мчишься прямиком в детство, в свой убогий и прекрасный дом».
Бежать некуда. И незачем?
- Борис Евсеев отмечал, говоря об истоках жанра, в котором вы преимущественно работаете, что это - «русский лирический очерк». Но стереотипы массового сознания нам «подсказывают», что писатель должен высказываться и о политике, мироздании, истории…
- Это не ко мне. Меня больше привлекают детали. Возможно, потому что я женщина? А о глобальном больше свойственно размышлять мужчинам? Мне интересны мелочи. Простые жизни обыкновенных людей. Жизнь, любовь, смерть.
- И всё же, люди сейчас часто говорят об ощущении какой-то «безнадёги», усугублении трудностей, и далеко не только материальных. Какое у вас мнение?
- Без сомнения, такие ощущения нарастают. Каждый день приходит мысль, что жизнь ухудшается, а просвета нет. Когда я вспоминаю девяностые годы прошлого века, те самые «лихие», то таких настроений у большинства людей не было, хотя свирепствовала инфляция, была большая безработица и множество других проблем. Сейчас иначе... Но всё-таки нужно максимально погрузиться в жизнь, ведь она одна и её не отложишь, что называется, «до лучших времён». Бежать особо некуда - жизнь, любовь, смерть - то, что настигнет вас везде. Надо жить здесь и сейчас, «шить сарафаны и платья из лёгкого ситца», как поётся во всем известной песенке.
- Опять к литературе: ваши предпочтения?
- На меня огромное влияние оказали Иван Бунин, Константин Паустовский, Юрий Казаков.
- Из ныне живущих писателей кого назовёте?
- Из романистов с огромным интересом и удовольствием читаю Людмилу Улицкую. Если говорить о рассказе, то это Майя Кучерская, Анна Матвеева. Вообще, сейчас много хороших авторов. Меня, правда, нередко заставляет отложить книгу то, что у автора слишком уж безжалостное, даже какое-то глумливое отношение к героям. А иногда - отсутствие языка. Неинтересно читать книгу, которая написана пресно. Если нет языка, это всё равно, что пытаться сшить пальто, если есть нитки, но нет драпа.
- А у вас есть «драп», по вашей оценке?
- Трудно самой судить, но я всегда стремлюсь к тому, чтобы сам язык двигал сюжеты моих рассказов. Писатель Леонид Бежин, у которого я училась в Институте журналистики и литературного творчества, говорил нам, что есть разные уровни мастерства. На первом писатель управляет языком. На более высоком уже язык управляет писателем. Таков, например, Владимир Набоков, рассказы и новеллы которого я очень люблю, и нобелевский лауреат Иосиф Бродский - в поэзии.
- Иной раз закрадываются сомнения в том, что литература нужна нынешним людям.
- Я не соглашусь! Книги сейчас читают очень многие люди, это бесспорный факт. Кто не покупает их, как один из моих знакомых («принципиально», как он говорит), тот скачивает их в интернете. Многотысячные тиражи многих авторов говорят сами за себя: ни один издатель не станет выпускать книги себе в убыток. Конечно, большую роль в судьбе новых авторов играет продвижение их книг, это реалии рыночной экономики, которые нельзя не учитывать. Но главное, что интерес к литературе, познанию жизни и мира, расширению своих горизонтов у современного человека, вне всяких сомнений, есть. Тяга к повествовательности, рассказыванию и чтению историй никуда не делась из человека. И это отлично!
Писатель Алексей Серов: «Другой России мне не надо» 
Ярославский поэт Вячеслав Ковальков: «Литература - это крест» 
«Взрослеть не хочется…» 
Александр Пушкин признан любимым писателем ярославцев