- Марьяна Галимжановна, сколько вам было лет, когда началась война?
- Всего лишь 16 с половиной, я только закончила девятый класс.
- Как же вы оказались на фронте?
- Я заканчивала школу в Уфе. 22 июня 1941 года у нас должен был пройти выпускной вечер. Утром проснулись, а по репродуктору объявили: «Началась война». В августе меня пригласили в военкомат и сказали, что для девочек организуются курсы радистов. Отправили в Елабугу, где мы обучались радио- и электротехнике, азбуке Морзе, строевой подготовке. Подъём в 6 часов, на зарядку - и в дождь и в снег, а мы приехали в летних платьицах, тапочках. Прозанимались до 7 ноября. И вдруг говорят: «Все поедут на фронт». Выдали нам форму – огромные мужские штаны я дотянула до самой шеи, а гимнастёрка была до колен. 9 ноября мы пошли пешком 93 километра до ближайшей станции Кижнер. Потом нас погрузили в поезд, в вагонах были двухъярусные нары и буржуйка, топить которую было нечем. В дорогу дали концентрат каши, грызли его всухую, воды не было, ели снег, который попадал через щели в вагон. Так ехали суток 20. Девчонки иногда плакали. 1 декабря прибыли в Елец. Нас выгрузили, повели в здание, но прибежали командиры: «Всю эту молодёжь срочно погрузить обратно в состав - и на восток». Оказывается, половина города уже была занята немцами. Потом мы попали в 55-й полк связи 13-й армии, которая впоследствии вошла в состав 1-го Украинского фронта.
- Страшно было на войне?
- Знаете, как такового страха у меня не было. Из всех боев больше всего запомнилась битва на Курской дуге. Операция началась ещё засветло, в ней принимал участие и наш полк. Во время наступления наш узел связи передвигали ближе к передовой. Грохот вокруг стоял неимоверный: гремела канонада, стреляли со всех сторон. В то время уже использовали «Катюши», их залпы в утреннем небе были подобны фейерверку, но не знаменующему радость, а несущему что-то страшное. В небе летало столько наших и фашистских самолетов, что порой не было видно и кусочка неба. Словами передать весь тот ужас просто невозможно.
Что касается страха, то я очень боялась, когда дежурила. Всегда просила, чтобы меня поставили часовой именно на улицу, чтобы я видела, где летят самолеты и откуда бомбят. Хотя чем я себе бы смогла помочь? Однажды меня задело осколком – к счастью, не ранило, только небольшая отметина осталась. Но тогда даже и в мыслях не было, что могло задеть серьёзнее. Понимание всего этого пришло уже после войны.
- Кто-то из вашей семьи ещё служил?
- Первым на фронт ушёл брат, потом сестра, затем забрали папу. Дома нас ждала мама. И нам очень повезло, что с войны вернулись домой все.
- Как сложилась ваша жизнь после Победы?
- Домой я попала только в октябре 1945 года. А в ноябре отметила свой 21-й день рождения. Поступила в сельскохозяйственный институт в Уфе, но проучилась там недолго, так как мои родители серьёзно заболели, и я за ними ухаживала два года. Потом я вышла замуж за военного, муж увёз меня в Ташкент. Там мы прожили 13 лет, я всё время работала связисткой в штабе. Родила двух детей, но они умерли ещё маленькими. Потом не стало мамы, в 56-м году – мужа, а в 59-м умерли сестра и папа. Знаете, за мною ухаживало много офицеров и даже генералы, но я боялась рожать и сказала, что выйду замуж только за вдовца с детьми. Не сложилось.
- А в Ярославль почему переехали?
- Брата перевели сюда по службе, я несколько раз приезжала к нему в гости. Он мне сказал: «Ну что ты там одна, ходишь от могилки к могилке. Переезжай ко мне». Я за неделю собралась - и в Ярославль, это было в апреле 1960 года. Работала радисткой в части 30/20 до марта 1983 года, потом в райсобесе машинисткой, секретарём главы администрации Дзержинского района. По сей день тружусь в областном комитете ветеранов военной службы.
- 9 Мая пойдёте на Парад Победы?
- Конечно, каждый год хожу. В прошлом году ветеранов было 40 мужчин и одна я – женщина. Мне очень жаль всех, кто не может попасть на торжество и по-настоящему отметить наш самый главный праздник.
Состоялось заседание комитета «Победа»