Мы решили поговорить на эту тему с директором Рыбинского музея Мологского края Сергеем Черкалиным, чьё учреждение находится в Тихвинской часовне затопленного Афанасьевского женского монастыря.
Ольга Савичева, АиФ-Ярославль: Сергей Дмитриевич, когда стало известно, что здание вашего музея передают епархии?
Сергей Черкалин: Слухи об этом начали циркулировать ещё в прошлом году, а в начале текущего Рыбинская епархия официально обратилась в департамент земельных и имущественных отношений Ярославской области, который по закону осуществляет права собственника на имущество Ярославской области, с уведомлением, что в соответствии с федеральным законом заявляет свои права на ряд объектов недвижимости, ранее принадлежавших Русской православной церкви. В этот список попало и здание музея Мологского края. С этого момента начался отсчёт времени, по окончании которого объекты должны быть переданы Рыбинской епархии. По закону, этот срок не может превышать шести лет.
У нас сейчас идёт сложная работа по подбору для музея адекватной замены.
О. С.: Вам уже предложены какие-то другие площади?
С. Ч.: По сложившейся практике применения закона мы имеем возможность сами предложить интересные для нас варианты переезда, вплоть до нового строительства, конечно, в рамках действующих юридических, организационных и финансовых ограничений и соображений здравого смысла. В нашем случае подобное предложение поступило от областного департамента имущественных и земельных отношений в адрес областного департамента культуры и далее было транслировано нам. Но особенностью нашего случая (впрочем, как и большинства, связанных с переездом музейных экспозиций) стало то, что в отличие, например, от склада, или магазина, или даже театра, концепции музейных экспозиций достаточно тесно привязаны не только к коллекции музея, но и к специфическим особенностям помещений, в которых располагаются. И не только к архитектурно-пространственным, но и историко-функциональным. Расположение наших экспозиций в здании подворья затопленного Афанасьевского монастыря диктовало нацеленность экспозиции на оживление воспоминаний, на эмоции, чтобы посетители прочувствовали всю горечь и скорбь от невосполнимости утрат, когда от огромной территории Мологи, от множества её площадей, улиц, домов, храмов и монастырей теперь остался лишь этот небольшой домик с крохотным двориком. Тем самым подчёркивался и делался осязаемым масштаб этих утрат. В данном случае эмоциональное воздействие на зрителя строится как раз на прямой и явной связи музея с затопленной территорией. Другого такого объекта в Рыбинске нет (точнее, есть ещё один - подворье Югского монастыря, но он также заявлен в письме епархии как подлежащий возврату). Следовательно, при переезде музея Мологского края мы вынуждены будем пересмотреть концепцию экспозиционной подачи материала и построить совсем другой музей Мологи, т.е. в том виде, в каком музей существует сейчас как памятник утраченной малой родины, как символ всех затопленных городов, сёл и деревень, он будет уничтожен. В случае переезда мы просто потеряем память о Мологе - русской Атлантиде, для возрождения которой так много было сделано в последние годы, в том числе и благодаря наличию экспозиций музея Мологского края.
О. С.: Получается, закон о безвозмездной передаче имущества Церкви требует доработки?
Вторая проблема, которая, несомненно, требует законодательного совершенствования, - это финансово-организационный механизм, заложенный в законе. При заявительном характере возврата помещений фактическое решение о возврате объектов уже принято на федеральном уровне, т. е. в упрощённом виде закон гласит: «Отдаём всё, что когда-то использовалось религиозными организациями и что они предлагают вернуть». А вот бремя финансовых и организационных издержек при этом несёт собственник соответствующего имущества (как правило, региональные или муниципальные власти), у которых и без того «дыр» в бюджетах хватает. Именно это приводит к неоправданно высокой степени конфликтности, а порой и политизированности проблемы.
О. С.: Тогда, может, необходимо что-то ещё вернуть гражданам или организациям из незаконно изъятого во времена революции, конфискованного во время политических репрессий и т. д.?
С. Ч.: По моему мнению, многих проблем и напряжений в обществе можно было бы избежать, если бы отказаться от идеи восстановления справедливости при делении благ. Все войны и революции, как правило, начинаются под лозунгами именно восстановления справедливости, возвращения несправедливо утраченного и достижения счастья для всех людей. И все войны и революции приносят новые несправедливые утраты и новые страдания для большинства населения. К справедливости обязательно нужно стремиться в ходе принятия текущих решений о распределении чего-либо, но передел, я считаю, всегда контрпродуктивен, поскольку несёт в себе потенциал разрушения, а не созидания.
Досье
Сергей Черкалин. Родился в Рыбинске в 1961 году, закончил Рыбинский авиационный технологический институт по специальности «Конструирование и производство радиоэлектронной аппаратуры». С 1992 года работает в должности директора Рыбинского музея-заповедника.