«Нужны свои технологии». Что мешает модернизации и импортозамещению

Юрий Быстров не пользуется льготами труженика тыла, хотя в 12 лет стоял у станка, делая ящики для снарядов. Он - заслуженный изобретатель России, на его счету более 40 запатентованных изобретений и полезных моделей, эффективность которых подтверждена специалистами, но большинство из них до сих пор не известны широкому потребителю. Однако Юрий Анатольевич не падает духом - он продолжает улучшать мир вокруг себя.

   

   

106 ящиков за смену

Анастасия Вишневская, «АиФ-Ярославль»: Юрий Анатольевич, как вы пришли к изобретательству?

Юрий Быстров: В семейном альбоме есть фото, где я, двухлетний, стою на стуле с молотком в руках. Думаю, эта фотография пророческая. Как часто бывает, началось всё ещё в детстве. У меня был двоюродный братишка, который на несколько лет остался на попечении бабушки, когда ему было всего года два-три. Игрушек не было, и взять их было негде, и баба Катя сказала мне: «Юрка, давай, делай сам». И я придумывал и делал. Коляски, машинки, вертушки. Весь столярный инструмент освоил в детстве. Потом мне эти навыки очень помогли на заводе во время войны - работалось легко. А вот у Веры, моей напарницы по станку, всё время слёзы на глазах были, потому что она не успевала норму выполнять. Так что я свою часть работы заканчивал - и ей помогал.

- Когда вы пошли работать?

- 4 декабря 1942 года. У меня день рождения 3 декабря, а мальчишек моложе 12 лет на работу не брали. Как только исполнилось 12, я сразу пошёл на завод «Большевик» (мы тогда жили в Новосибирске), потому что дети по карточкам получали 400 граммов хлеба, а рабочие - 800 граммов. И бутылку молока ежедневно - я его сестрёнке отдавал. Проработал там года полтора, а как отец с войны пришёл, вернулся в школу.

- Что вам приходилось делать на заводе?

- Мы с напарницей делали борта для ящиков под снаряды - наколачивали планочки на доску. Норма у нас была - 106 бортов за смену. Я приходил за час до начала работы, благо завод был рядом с домом, натаскивал планочек для себя и для Веры, досок заготавливал сразу по полторы сотни - мало ли, треснет какая, гвоздей два ящика нагребал. Гвозди там были особенные - сечка. Кровельное железо, нарубленное на полосочки в 2 мм шириной. Во-первых, у них были заусенцы, и пальцы после работы у нас были кровавые. Во-вторых, этот гвоздь нужно было уметь под определённым углом вбивать в

планку, чтобы он правильно загнулся… Вот такое детство было.    

   

Правила модернизации

- Вы работали на многих крупных предприятиях, в том числе в «почтовых ящиках». Какие из проектов, в которых вам доводилось участвовать, вы сейчас считаете наиболее интересными и значимыми?

- Пожалуй, я горжусь периодом, когда был главным инженером проекта технологических линий по производству серной кислоты в Московском институте химического машиностроения. Читали «Таинственный остров» Жюля Верна? Там, в частности, говорится, что количество серной кислоты, производимой в стране, определяет её промышленный потенциал. Это стратегическое сырьё, без серной кислоты вы не получите ни нержавеющих сталей, ни каучука, ни резины, ни искусственных тканей. Так что можете посмотреть, сколько сейчас выпускается серной кислоты - и сразу будет понятно, насколько правдива официальная картинка нашей промышленности.

Так вот мы тогда создали контактный аппарат окисления SO₂ в SO₃ - сжигания серосодержащего сырья для получения серной кислоты. Потом меня перевели в другой институт, заведующим отделом установок для модернизации технологических линий. Там тоже много интересного было. Например, мы сделали ловушки для дыма на заводе в Медногорске (от соседних деревень постоянно жалобы были, потому что из его труб жёлтый дым валил, а после кислотных дождей овцы становились зелёными) - и завод не только перестал загрязнять среду, но и получил из собственного дыма самую дешёвую серную кислоту в стране. Такая модернизация была.

- О модернизации и сегодня много говорят…

- Вот именно, что говорят. А делают? Модернизация проходит только тогда, когда развита изобретательская деятельность в стране. Это незыблемое правило. А изобретательскую и рационализаторскую деятельность в нашей стране угробили. Дмитрий Медведев во время своего президентства даже звание «Заслуженного изобретателя» упразднил и Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов распустил. Владимир Путин потом вернул всё, но у нас ведь, сами знаете, как: отобрали помещение, сразу продали, и потом вернуть ни за что не получится. Так что в половине регионов сейчас отделений ВОИР нет. А в Барнауле, например, председатель ВОИР принимает посетителей у себя дома. А на производстве? Раньше на всех предприятиях рационализаторы были, а сейчас?

- Честно говоря, не припомню, когда в последний раз слышала о рационализаторах.

- Вот-вот. Я у нас в области из предприятий, до сих пор занимающихся изобретательством, знаю только «Сатурн». Может быть, ещё на моторостроительном что-то осталось. И всё.

Некому изобретать

- Почему так получилось?

- Думаю, причина во всеобщей приватизации. Сейчас у нас все предприятия частные, кроме оборонных, а частным предпринимателям на рационализаторство совершенно наплевать.

- Странно. Рационализаторство - это же выгодно?

- Ничего странного. Кто сейчас руководит предприятиями? Юристы, экономисты. Не инженеры. Естественно, они просто не задумываются о сфере, которая им непонятна. Да и на государственном уровне та же петрушка. Премьер-министром по уму должен быть технарь - раз уж он за всю промышленность отвечает. Беда России в том, что у нас не внедряется даже то, что уже изобретено и запатентовано. Вместо этого миллиарды уходят на «Сколково», и ведутся разговоры о том, что мы сейчас закупим новые технологии за рубежом. Да никогда в жизни никто свою новую технологию не продаст! Это же закон рынка - всегда выгоднее продать товар, чем технологию. Надо свои технологии изобретать. А изобретать, получается, уже и некому.

- Но в Ярославской области ВОИР действует. Значит, и изобретатели есть?

- Про ситуацию в области лучше спросить у Юрия Алексеевича Иванова, председателя ВОИР. Он и всех изобретателей знает, потому что у нас их раз-два - и обчёлся. После того как авторов обязали платить за получение патента (а раньше, наоборот, за изобретение выплачивалось вознаграждение), резко сократилось число заявок. Отпали студенты, пенсионеры, школьники.

- Раньше и школьники подавали заявки на изобретения?

- А как же. В школах были кружки, и много интересных вещей, кстати, они придумывали. Первый аппарат по изготовлению «живой» и «мёртвой» воды был сделан советскими школьниками в 1979 году. Теперь эта вода производится в Германии выходцами из России и продаётся в аптеках. А в самой России только начинают вспоминать, что есть такая вода, католит, которую можно применять в сельском хозяйстве для эффективного откорма скота. Хотя у меня, например, был патент на установку по производству «живой» воды ещё в 1989 году, и экспериментальные результаты были потрясающие. А мы говорим об импортозамещении. Сначала надо импортные технологии собственными замещать - а потом и продукт заменится.

- Вы и сейчас изобретаете?

- Конечно. Это же образ жизни. Но, если бы не семья, мне было бы сложно сейчас заниматься изобретательством. А от них я никогда не слышал ни насмешек, ни упрёков - мол, всё равно ничего за это не платят, зачем и заниматься. Моральная поддержка - это великое дело.

Смотрите также:

• «Мы потеряли поколение художников». Елена Маркелова о возрождении древних гобеленовых традиций →
• «В чужой душе оставить след...». Почему наше общество теряет духовность →
• Лица города. Почему ярославцам страшно за будущее нового поколения →