"Попал на казенную квартиру", "отправлен в Сибирь соболей считать", "пошел считать березы" - так в Российском государстве галантно именовали государственных преступников, отправленных в ссылку. В Ярославском крае также были "казенные квартиранты".
Ссылка в Ярославле за честь?
Для начала укажем, что попасть в ярославскую ссылку считалось верхом удачи для заключенного и проявлением милосердия властей. В Российской империи действовало негласное правило: чем тяжелей был проступок, в котором обвиняли заключенного, тем далее "в земли незнаемые" его отправляли.
Наиболее легким наказанием считалась высылка из столицы, затем предписание "проживать в деревне", далее следовала ссылка в города и крепости Европейской части России и затем высылка в Сибирь.
Так, первоначально арестованное в 1741 году семейство Биронов ожидали "самые дальние сибирские города". Однако враги свергнутого герцога Эрнста-Иоганна Бирона перестарались. Стремясь отправить бывшего властелина как можно дальше от неспокойной столицы, они поставили в тупик не только тюремную администрацию, но и всезнающих академиков.
Куда отправили, сами не поняли
Сибирская губернская канцелярия в Тобольске получила в 1741 году приказ отправить братьев Бирона - Карла - в Колымский острог Якутского уезда, Густава - в острог Ярманг Якутского уезда. Все бы ничего, но Сибирский губернатор пришел в ужас и 30 ноября 1741 году спешно писал в столицу рапорт о том, что "о Колымском остроге да Ярманге известия в Сибирской губернской канцелярии не имеется". Чиновники лишь нашли на карте зимовья Нижнее, Среднее и Верхнее Колымское, до которых от Якутска было от полутора до почти двух тысяч верст. Несчастный губернатор просил уточнить, в какую конкретно Колымскую крепость отправить ссыльного. И главное, в результате дальнейшего расследования выяснилось, "что острожка Ярманга на карте не означено" вовсе.
Притесняли воевода и охранник
Пока шло разбирательство, на Российский престол вступила императрица Елизавета Петровна, которая определила Биронам "считать березы" в Ярославском крае. Условия заключения были также весьма мягкими. Бирону во время ссылки в Ярославле разрешили дважды в неделю обедать с жившими там братьями Карлом и Густавом и свободно перемещаться по городу в собственном экипаже.
В то же время Бирон весьма страдал от притеснений воеводы и его супруги Бобрищевой-Пушкиной. Она, как в 1743 году писал императрице Бирон, "хочет меня и мою фамилию крушить, мучить и досаждать. А офицер охраны ... 8 лет принуждены мы были от сего человека столько сокрушения претерпевать, что мало дней таких проходило в которые бы глаза наши от слез отдыхали ... он без всякой причины кричит на нас и выговаривает нам самыми жесткими и грубыми словами. Когда ему угодно, тогда выпускает нас прогуливаться как каких-то разбойников".
Впрочем, несмотря на жалобы сановного арестанта, ссылка в Ярославле не шла ни в какое сравнение с сибирской. Кроме того, по ее окончании страдания Бирона вознаградились - он получил корону Курляндского герцогства.
В атаку шли молча. Сергей Рогожников связал с военной службой всю жизнь