На днях в Рыбинске выходит удивительная книга - воспоминания русского крестьянина Ивана Юрова, датированные 1887 - 1935 гг. Рукопись хранилась в семье его потомков почти 100 лет. Редактировал записки писатель, краевед Антон Голицын.
Как простые люди пережили две революции, что происходило в те годы в Ярославской губернии и какие исторические аналогии можно провести с современной жизнью, мы попросили рассказать Антона Александровича.
Отчего мороз по коже?
Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Антон Александрович, как возникла идея опубликовать воспоминания крестьянина? Как к вам попали эти записи?
Антон Голицын: Мемуары Ивана Яковлевича Юрова, вологодского крестьянина, родившегося в 1887 году, хранились в семье Юровых более 70 лет. Иван Яковлевич закончил их в 1935 году в Архангельске, где жил в то время. Свою жизнь он описал для своего сына Леонида. Судьба разлучила их, и, чтобы сын мог понять своего отца, и были в первую очередь написаны эти воспоминания. Леонид Юров жил в Ярославле, и это известная в городе семья. Любовь Леонидовна Юрова долгое время была заместителем директора Ярославского художественного музея по научной работе. Ко мне же эти записи - 4 объёмные тетради с машинописным текстом - попали от правнука автора, Ивана Игоревича. Как только я прочитал несколько первых страниц, я понял - это надо издавать. Эти мемуары важны и интересны не только для конкретной семьи, города или региона - они имеют общероссийское значение, как во многом уникальный документ эпохи. Для себя я назвал их так - это русские «Сто лет одиночества».
- Кто такой Иван Юров?
- Я лишь перечислю, кем он был за свою сложную, наполненную крутыми поворотами жизнь. Крестьянин, отходник, ушедший из родительского дома «куда глаза глядят» с несколькими рублями в кармане, половой (официант) в трактире, работник табачной фабрики в Петербурге, грузчик в порту Архангельска, бродяга, прошедший пешком без копейки более двух тысяч километров, заключённый в тюрьме Российской империи, солдат царской армии, военнопленный, заведующий избой-читальней, председатель первой коммуны в районе, председатель райисполкома, начальник строительства завода, чернорабочий, советский безработный, сторож. И это ещё не весь перечень. В родной Нюксенице его называли «наш Ленин», а потом исключили из коммунистической партии. Уже при советской власти он снова сидел в тюрьме, но до конца жизни оставался убеждённым сторонником революции, сторонником советской власти. При этом он описывает и продразвёрстку, и «перегибы» во время коллективизации, и голод, и расстрелы. Да что говорить - двое его маленьких детей умерли от болезни в поистине нечеловеческих условиях жизни коммуны в Нижегородской области. Когда я перечитываю этот фрагмент, всегда мороз по коже и слёзы на глазах.
- Как мог полуграмотный крестьянин писать мемуары?
- Иван Юров окончил церковно-приходскую школу в селе Устье Городищенское Великоустюгского уезда. Практика тех времен была такова, что многие крестьяне, окончив такую школу, едва умели читать и писать, а большинство тех, кто умел, вскоре теряли этот навык. Юров не потерял его благодаря любви к книге. Всю жизнь он читал и занимался саморазвитием. Кроме того, он обладал феноменальной памятью. Так, работая над рукописью в 1930-х годах, он отмечает мельчайшие детали событий 1905 года, на память воспроизводит «приговор» сельского схода, в котором он принимал участие. Более того, он был талантливым человеком, хоть сам нигде никогда в этом не признаётся. Для меня же это очевидно. Конечно, он не писал идеальным литературным языком, но это и ценно. Это голос эпохи, голос простого человека, взгляд на время, события, эпоху, страну, людей изнутри. Моя работа как редактора, думаю, была очень бережной.
Что чувствует мужик?
- Что вас больше всего поразило в этих воспоминаниях? Какие события истории, повороты судьбы, может, незначительные подробности случайного, но говорящего эпизода?
- Наиболее поразительна личность автора. На мой взгляд, в его личности, в этом тексте проявился в полной мере русский национальный характер во всей его сложности и противоречивости. Он удивительно честен, он предельно строг к самому себе. Он занимается постоянным самоанализом и оценкой событий внешних и внутренних. Он чувствует. Слова с корнем «чувств», не считая синонимов, в рукописи встречаются более 150 раз. Как чувствовал себя крестьянин перед первой брачной ночью? Что ощущал человек в окопах Первой мировой под артобстрелом? А в немецком плену? А во время продразвёрстки? А когда от недоедания умирают его близкие, а он ничего не может сделать. Удивительно и то, что при всём при этом это глубоко оптимистичный, жизнеутверждающий текст.
- Каким образом затрагивается в воспоминаниях Ярославская область?
- Наиболее богатый краеведческий материал касается Вологодской области - родины автора. Для Вологодчины мемуары Юрова - уникальный подарок. Ярославщине также посвящено немало страниц. Мы видим Ярославль в самом начале двадцатого века глазами паренька, впервые попавшего в крупный город: пристани на Волге, огромные поленницы дров, сложенные у воды, «толкучий» рынок в районе современной улицы Андропова. И, конечно, в Ярославле паренька сразу же обманули, преподав один из первых суровых жизненных уроков.
А потом мы попадаем в Ярославль уже 30-х годов, автор работает на недавно открывшемся Резиноасбестовом комбинате, правда, выдерживает только один день - настолько тяжела и вредна была работа. Мы узнаем, как жили рабочие тех времен, к примеру, популярной песней у них была… «Мурка», за что автор строго судит их: почему вы не читаете речь Горького на первом съезде писателей? Интересны пересечения судеб и людей: так живое участие в судьбе нашего героя принимает Фриц Фрицевич Ленгвенс - будущий строитель Угличской ГЭС, известный мне по работе над книгой «Большая Волга»! Упомяну ещё, что не менее интересные воспоминания касаются Санкт-Петербурга, Архангельской, Костромской, Тверской, Московской, Новгородской и Новосибирской областей. Многие из этих свидетельств уникальны, не имеют аналогов, являются первоисточником и могут быть предметом исторических научных работ.
Как Звучит «музыка революции»?
- Как относитесь вы, будучи краеведом и писателем, к тому периоду экстремальных социальных ситуаций - периоду двух революций? Ведь не случайно книга издаётся в год 100-летия Октябрьской революции?
- Прочитав Ивана Юрова, я утвердился в одном мнении, о чём не раз думал и ранее: революция была неизбежна. Не воля отдельных исторических личностей, не ошибки руководства страны, не фатальное стечение обстоятельств, а ход истории, глубокие противоречия, которые не могли разрешиться иначе, чем через революцию, привели к этим событиям. Всё остальное - предмет дискуссий.
- Приходят ли на ум в таком случае какие-то исторические аналогии? Не начинает ли звучать сегодня, на ваш взгляд, на улицах «музыка революции»?
- Не каждая смена власти должна именоваться революцией. Думаю, что сегодня обстановка более благоприятная, чем 100 лет назад. Но многие проблемы, не разрешённые в 1917 году, остаются таковыми и по сей день. Например, коррупция, некомпетентность, надежда на «авось». А это повод властям предержащим задуматься не только о том, как удержать власть, но и о том, куда они ведут страну. И что нужно сделать для того, чтобы в обществе была относительная гармония. В этом могут помочь и воспоминания Ивана Яковлевича Юрова.
Досье
Антон Голицын родился 26 июля 1977 года в Ярославле. Окончил филологический факультет ЯГПУ им. К.Д. Ушинского. Работал журналистом, редактором на «Городском телеканале» и телеканале «НТМ», исполнительным директором книжной серии «Библиотека ярославской семьи», является автором и редактором книг о ярославской истории и культуре. Депутат муниципалитета Ярославля 6-го созыва.
Митинги оппозиции «изнутри» глазами ярославца Евгения Ермолина 
Митрополит Ярославский и Ростовский Пантелеимон о том, почему у нас храмы полупустые 
Свобода содержанки. Почему мы всё чаще слышим о кризисе ярославских СМИ 
Профессор Владимир Жельвис: «Наступил период нового одичания»