Кто «нахлебники»? Почему количество ярославских инвалидов снижается

Недавно на всю область прогремело дело врача, который за взятку оформлял инвалидность. Получается, чтобы стать инвалидом, надо ещё и деньги дать? Может, поэтому количество инвалидов в области неуклонно снижается? Об этом мы решили поговорить с заместителем председателя ЯОО ВОИ Александром Богатырёвым.    

   

О проблемах людей с ограниченными возможностями он знает не понаслышке - будучи ещё ребёнком в пионерском лагере, Александр получил травму шейного отдела позвоночника и стал инвалидом первой группы пожизненно.

Ольга Савичева, «АиФ-Ярославль»: Александр Михайлович, почему слово «инвалид» у нас звучит как обидное?

Александр Богарырёв: Ну, слово «инвалид» и во всём мире звучит не слишком благозвучно, особенно если разобраться в его исконном значении. Если посмотреть словарь Владимира Даля, то это «неспособный к службе за увечьем». То есть, грубо говоря, «нахлебник». Отсюда и отношение к тебе именно как к нахлебнику. С другой стороны, кому хочется в нахлебники? В результате быть инвалидом у нас стыдно. Поэтому сами инвалиды и шарахаются от одного слова, особенно кто помоложе. Но дело даже не в слове. Если инвалидов переименовать в «людей с ограниченными возможностями здоровья», то ничего не изменится. И пока сами инвалиды этого не осознают, всё останется по-прежнему. Потому что быть нахлебником легче: просто сидишь с протянутой рукой и ждёшь, когда кто-нибудь чего-нибудь тебе, убогому, подаст. А вообще-то, как выражаются врачи, здоровых нет - есть недообследованные. Так что никто не застрахован…

- Почему чиновники глухи к бедам этих людей?

- Чиновники относятся к инвалидам отнюдь не хуже, чем ко всем прочим. Но и не лучше. В этом, наверное, и суть проблемы. У нас каждый гражданин, обратившийся в любую инстанцию, инвалид он или нет, тут же начинает чувствовать себя в положении человека, бьющегося головой об стену. В этом смысле можно говорить о том, что у нас вообще все люди лишние, потому что только мешают работать. Вот если бы людей не было, то система работала бы идеально.

- Много ли в области людей с ограниченными возможностями?

   

   

- Считается, будто инвалидов у нас куда больше, чем в других европейских странах. Но как раз «у них» граждан, официально признаваемых «людьми с ограниченными возможностями здоровья», не в пример больше. Самый высокий процент в Финляндии - треть населения ходит в инвалидах. В Швеции - 20%, у остальных - в диапазоне от 20 до 30%. А в России - 10%. Свидетельствует это только об одном: сама государственная система у нас выстроена таким образом, чтобы уменьшить количество признанных государственными органами инвалидов. Минздравсоцразвития разрабатывает программы, направленные на ужесточение учёта числа инвалидов. Чиновники это называют, правда, иначе - «совершенствование учёта инвалидов». Не надо быть экспертом, чтобы понять, что государство просто хочет сэкономить на своих гражданах-инвалидах.

В среднем по России на сегодня где-то около 13 миллионов поставленных на учёт инвалидов, то есть каждый десятый. Причём эта общая численность непрерывно снижается. Во всяком случае, по официальной статистике. Вызвано это в первую очередь тем, что в любой госпрограмме, финансируемой из бюджета, снижение процента инвалидности, особенно первичной, является едва ли не главным отчётным показателем. От чего, естественно, зависит и оценка работы соответствующих инстанций. Иначе тебе попросту денег не дадут и могут даже поставить вопрос о неполном служебном соответствии. Понятно, что при таких условиях инвалидность снижается. Куда она денется? И дальше будет снижаться.

В последней нашей региональной программе поминается цифра 143 тысячи человек, официально числящихся в инвалидах, - где-то 11 %. На сегодня чуть больше. То есть примерно так же, как и во всей России. Просто окружающая среда в нашей губернии загажена побольше, чем в соседних регионах, отсюда больше и соответствующих диагнозов. В результате всемерной заботы руководства у нас, как записано в региональной программе, «в настоящее время на территории области наблюдается стабилизация роста инвалидизации населения».

- Как, по вашему мнению, справляются ярославские санатории с лечением и реабилитацией инвалидов? Почему властям невыгодно содержать такие санатории, как «Скобыкино»? Кстати, что теперь имеют больные дети вместо него?

- Один конкретный пример: в прошлом месяце по иску прокуратуры Кировского района Ярославля была выдана санаторная путёвка женщине-инвалиду. Путёвки этой она добивалась с 2011 года. Отказывали, естественно, «в связи с отсутствием финансирования». Недаром говорится, «у нас инвалиду нужно иметь лошадиное здоровье». Иначе не пробьёшь эту стену.

Но тут дело даже не в том, что она инвалид. Ровно то же самое можно сказать о любых обычных людях с проблемами здоровья. Сейчас вообще «невыгодно» содержать любое бюджетное учреждение - от детских лагерей до больниц. В результате происходит, как уже поминалось, «оптимизация». В том числе и в здравоохранении. Сокращается количество врачей-специалистов в муниципальных поликлиниках, количество пресловутых «койко-мест», бесплатных лекарств не достанешь и т д. Опять же «в связи с отсутствием финансирования», как известно.

Что теперь имеют больные дети? Ну, можно поехать в любой федеральный санаторий, в Москву, Петербург, Пятигорск, Анапу. Если, конечно, у родителей сотня-другая тысчонок отыщется. А поскольку едва ли не большинство детей с тем же ДЦП живут, как деликатно выражаются, в неполных семьях, то можно судить о платёжеспособности ярославской матери-одиночки. Вот это и имеют.

- Нужен ли в Ярославской области реабилитационный центр для инвалидов? Может, это «пустая блажь» при нынешнем дефиците бюджета?

- Конечно, бюджет-то напряжённый. Вон в муниципалитете Ярославля еле наскребли 20 миллионов депутатам на карманные расходы. Причём нашли буквально за пять минут. В остродефицитном бюджете города. На эти деньги из того самого аварийного пищеблока в «Скобыкине», из-за которого этот санаторий в основном и прикрыли, можно было бы первоклассный ресторан соорудить. Да оно понятно, что бюджеты разные. Там областной, здесь муниципальный. Зато народные наши избранники одинаковые. Просто это к слову о приоритетах, о том, что у нас сегодня считается первоочередным. И тут уж нет партийных различий: в оппозиции ты или в партии власти - своя рубашка к бюджету ближе… И это притом, что Ярославская область считается в передовых по части заботы об инвалидах.

А больные дети на демонстрацию не пойдут, им бы до туалета добраться. Да и матерям некогда, они и так как лошади загнанные. Так что зачем им центр? Сидят по домам, ну и пусть сидят.

- На что сегодня ещё жалуются ярославские инвалиды?

- Да в основном на то же самое, на что и все. Маленькие пенсии, ЖКХ, рост цен, особенно на лекарства, здравоохранение. Просто у инвалидов эти проблемы усугубляются. Если уж «обычным людям» трудно попасть на приём к специалисту в муниципальной поликлинике, то можно представить, чего стоит, скажем, лежачему инвалиду вызвать его на дом. Что до собственно «инвалидных» проблем, то можно выделить три. Во-первых, медико-социальная экспертиза. Во-вторых, технические средства реабилитации. В-третьих, доступная среда. Понимаете, у нас инвалиду много чего положено, гарантировано и доступно. Но если попытаться этими гарантиями воспользоваться, то обнаруживаешь, что всё это - где-то там, у кого-то другого, среднестатистического инвалида. Которого ты никогда не увидишь и в число которых никогда не попадёшь. А у тебя есть только то, что умудришься «выцарапать». Но лужёная глотка далеко не у всех. Вот и ходит по Ярославлю какой-нибудь низкопольный автобус с дорогущим гидроподъёмником для тех же колясочников, которого этому колясочнику в жизни не увидеть. Потому что ему не выбраться из своей квартиры на пятом этаже «хрущевины» без лифта…

Смотрите также:

• Не до подгузников. Александр Богатырёв - о проблемах ярославских инвалидов →
• Год подгузника. На чём ярославские чиновники экономят в кризис →
• Дрожжи для демографии →