На днях я вернулась из Чеченской республики, где побывала впервые. Мой отец живет в Грозном, я не видела его восемь лет. Как и всех чеченских родственников. Кто они и как им там живется, мне удалось узнать за короткие пять дней.
Скрывались в подвалах
В 1981 году мой отец приехал в Ярославль учиться. Поступил в сельскохозяйственную академию им. Тимирязева и на первом курсе познакомился с мамой. Через год они поженились, а еще через год на свет появилась я.
Потом родители, как это часто бывает, не сошлись характерами. Развелись, когда мне было 5 лет, и отец уехал к себе в Ичкерию.
Сначала мы часто с ним созванивались, а потом папа пропал. Ни писем, ни звонков почти десять лет. Мы даже думали, что он погиб.
В то время я мало понимала, что такое война. Когда мне исполнилось 18, папа приехал в Ярославль и рассказал, что не забывал меня ни на минуту, но приходилось жить с женой и тремя моими братьями в подвалах, укрываясь от постоянных бомбежек. Их дом находился как раз в эпицентре боевых действий в нескольких километрах от Грозного.
Гостеприимство в крови
- Из какого ты тейпа? - первое, что спросила меня пожилая чеченка, стоявшая в очереди для регистрации на самолет.
- Не знаю, - пожала я плечами.
- А чеченский язык знаешь?
- Нет.
Мой рейс был последним, предыдущий уже отменили. Помимо того, что я очень волновалась перед встречей с родственниками, пришлось понервничать, что могу остаться в московском аэропорту до следующего дня.
- Не волнуйся, - улыбнулась мне чеченка, - на улице не окажешься. Если не будет самолета, поедешь ко мне.
Приглашение в гости от незнакомого человека было крайне удивительным. Но, как потом выяснилось, гостеприимство у чеченцев в крови.
Нам повезло, рейс не отменили. На борту - все женщины в платках, даже стюардессы в косыночках. К этому пришлось сразу привыкать.
Национальные традиции
Родственники встретили меня большой и шумной компанией, наперебой расспрашивали обо всем на свете.
Чем ближе мы подъезжали к дому и чем дальше от центра, тем меньше встречалось уличных фонарей, а дороги становились все хуже. Районы Грозного напоминают русские деревеньки, только дома другие - прямоугольные, вытянутые, с двумя отдельными дверями - на кухню и в гостиную. Внутри стены выкрашены белой краской.
Мне посчастливилось приехать как раз на главный мусульманский праздник курбан-байрам. Был накрыт шикарный стол, где главное блюдо - жижиг галныш. "Жижиг" в переводе с чеченского - мясо, а "галныш" - галушки. Кроме него стояли ваза с фруктами, конфеты, торт и салаты. Среди них мои любимые, как в Ярославле: оливье и с крабовыми палочками.
Праздничный стол обычно не убирается три дня. В это время родственники, друзья, соседи навещают друг друга. Заходя в дом, достаточно произнести: "Гостей ждете?" И ты уже гость.
За столом мне разъяснили, какой у меня тейп (какого я рода) и что чеченцы делятся на горских и терских. Одни живут в горах, другие - на равнине. Это как в России: деревенские и городские.
Надо сказать, у чеченцев интересный ритуал приветствия. Женщины обнимаются, мужчины могут лишь как бы приобнять даму, не дотрагиваясь до нее. Когда гостя провожают, принято дойти с ним до калитки.
Еще одна традиция: вставать, когда в комнату входит старший человек, и называть родителей не мамой и папой, как это принято везде, а по именам. Считается, что на том свете дети так быстрей найдут своих родителей.
По мусульманским обычаям, женщины везде ходят в платках и длинных юбках. С непокрытой головой меня не впустили в здание, где находились кассы аэропорта, когда я хотела купить обратный билет на самолет.
Вспоминают войну
Когда семья собирается вместе, часто вспоминают войну. Брат Аслан до сих пор не может забыть, как над его головой летали вертолеты и бомбили цистерны с нефтью. В любой момент снаряд мог упасть на него.
- Война - это страшно. Так хотелось выжить! - вспоминала тетя Луиза.
- А я думала, побыстрей бы все закончилось, и мы погибли, - с чувством говорила жена отца Аминат. - Не столько за себя боялась, сколько за детей. Нервы были на пределе.
Жить приходилось в подвалах, без воды, света, газа. Постоянная пальба из оружия сводила с ума.
Отец во время войны руководил сельскохозяйственным предприятием. Но прежде чем посеять зерно, нужно было разминировать поля - страшный риск для жизни. В тяжелые военные годы отец помогал тем, кто особенно нуждался. А еще он был учителем в школе, вел биологию, географию и химию.
Центр мира
В центре Грозного сегодня запросто может прогреметь взрыв. В середине сентября смертница взорвалась у милицейской машины. Погибло несколько человек. Угрозы от террористов поступают каждый день. Поэтому если в городе проходит какое-либо мероприятие, например, футбольный матч, все улицы оцепляют, кругом выставляются металлоискатели.
Сам город восстановлен - широкие улицы, дома из мрамора, вымощенные плиткой дороги. Самая крупная в Европе Грозненская мечеть буквально ослепляет своей красотой.
Куда ни взглянешь, везде портреты Рамзана Кадырова и надписи на фасадах крупными буквами: "Рамзан, спасибо за Грозный!", "Рамзан - достойный сын Отечества". На одной из площадей в центре сооружен большой глобус, по экватору которого красными буквами: "Грозный - центр мира".
Пугает большое количество милиционеров с автоматами. Мне, как человеку, не привыкшему к оружию, было жутко.
Фото на память
В один из дней отец решил повезти меня на пикник в горы. Пока ехали, показалось, что я очутилась на войне. Справа и слева от дороги вбиты таблички "Мины". Через каждый метр - блокпост российских военных. Несколько раз нас останавливали и обыскивали.
Мы держали путь в Шатой, где пролегает Аргунское ущелье. Наша "Волга" обгоняла танки, БТР с людьми, увешанными оружием. Над головой пролетали военные самолеты.
- Видишь эти углубления в горах, - показывал мне отец, - это искусственно сделано. Чтобы боевикам можно было спрятаться от выстрелов с вертолетов.
Нашей целью был водопад. Очень красиво! Но в голове проносилось: а вдруг где-то рядом боевики?
Когда шли назад, отец вдруг воскликнул:
- Смотри, смотри, кто-то с горы спускается! - И показал на мужчину в камуфляжном костюме, с длинной бородой и с гранатометом в руках. - Давай его попросим, чтобы ты с гранатометом сфотографировалась.
- Нет, пожалуйста, не надо, - стала молить я. - Поехали отсюда, мне страшно!
В ответ отец только пожал плечами и то ли в шутку, то ли всерьез сказал:
- Настоящие чеченцы всегда рискуют жизнью.
Домой
Через неделю я стояла в том же аэропорту. Со мной братья, с которыми я за это короткое время успела найти много общего, отец, его жена - со всеми успела подружиться. Меня приехали провожать даже те родственники, с которыми я не успела познакомиться. Многие говорили:
- Приезжай и живи в Грозном. Здесь твой дом!
Но я подумала: да, здесь у меня большая семья, но мой дом там, где я выросла, где нет минных полей и людей с оружием, свободно гуляющих по улицам, где не слышно грохота взрывов и автоматных выстрелов.
В ЗАГС - на БТРе 
«Ярославль снова бомбят…». Дневник военного детства 
Путь к Богу. Почему успешный художник стал священником