Приближается большой праздник - 65-летие Победы в Великой Отечественной войне. Мы продолжаем говорить о тех, кому довелось пережить все ужасы тех лет и выстоять. Сегодня о жизни в блокадном Ленинграде рассказывает Анна МАСЛОВА.
Умер от голода папа
Когда началась война, Анне было всего 14 лет.
- У родителей нас было пятеро: четыре сына и я, самая младшая. Двое братьев Александр и Николай в то время уже служили в армии, а Алексей ушел на фронт добровольцем. От большой семьи осталось четыре человека: мама с папой, брат Павел да я, - вспоминает Анна Аверьяновна.
8 сентября началась блокада Ленинграда. Город постоянно бомбили, то и дело раздавалась воздушная тревога. Подростки, в том числе и Анна, как могли, помогали взрослым, выполняя и довольно опасные задания. Не раз приходилось дежурить на крыше - искать "зажигалки", сбрасывать их на землю, тушить песком или первым, что попадется под руку.
Сначала боялись только бомбежек, но потом на первый план вышел голод.
- Все домашние запасы подошли к концу. Если в начале блокады хлеба давали примерно по 500 граммов в день на человека, то к зиме - уже не более 125. Продовольственные склады разбомбили, земля была перемешана с сахаром. Мы ее собирали, заливали водой, процеживали и пили сладкую воду, - вздыхает пенсионерка.
Но это плохо помогало бороться с голодом - в декабре Анна слегла. К этому времени ее отец уже давно не мог встать с постели из-за сильного истощения.
- Мне было так плохо, что я лежала и вслух молила Бога о своей смерти. А папа услышал это и говорит: "Что ты, дочка, даже я еще пожить хочу". Говорил, что по луне видит нашу победу, он хорошо в звездах разбирался, - плача, вспоминает Анна Аверьяновна.
Он умер 12 января 1942 года.
- В нашем доме на улице Бакунина очень много народа умерло. Трупы складывали в одной из квартир на первом этаже, в Ленинграде тогда стояли жуткие морозы. Я долго не могла поверить, что папа умер. Представляете, ходила в эту квартиру смотреть, может, мы ошиблись, и он живой, - с горечью говорит Нина Аверьяновна.
Несмотря на сильные морозы, хоронить отца все-таки было нужно. Из последних сил положили тело на санки и повезли в Невскую лавру.
- До сих пор стоит перед глазами жуткая картина: два дома, а между ними ворота. Когда их открыли, внутри оказался настоящий кошмар: по обе стороны накиданы трупы людей, как поленница сложена. Рабочие папу взяли и наверх кинули. Мы спросили, что с ним сделают, сказали, что сожгут, - прерываясь, чтобы утереть слезы, рассказывает Анна Аверьяновна.
Маму хоронили в братской могиле
Через некоторое время от голода слегла мама.
- У нее уже бред начался, я давала ей немного сахара да воды. В основном водой и питались, да еще клей варили столярный. Можно было есть малярный клей, но я не могла, уж больно он противный был.
Через какое-то время к ним зашла мамина сестра и позвала жить к себе. Анна с братом положили маму на саночки и повезли через весь город к тетке. Квартиру заперли, оставив в ней все вещи. Хотя оставлять толком уже было нечего: почти всю мебель и книги сожгли в печке, чтобы хоть как-то обогреться...
- Мама умерла 21 февраля, ненамного пережив отца. Завязали мы ее в простыни, гроб было не достать, и повезли хоронить. Привезли на кладбище, там братские могилы, и мест уже нет. Какой-то человек сказал, что есть одно место в самой дальней могиле. Прямо по трупам шла, чтобы маму туда положить...
Брат заснул и не проснулся
Еще через месяц, в марте, умерла тетя. Анна и ее брат Павел остались вдвоем. Как-то к ним в гости зашла двоюродная сестра и осталась ночевать. А поутру, после ее ухода, подростки обнаружили пропажу карточек.
- Остались мы без хлеба. Пошли продавать оставшиеся вещи. Швейная машинка ушла за 300 граммов хлеба, пуховая перина - за 500. На голоде некоторые тогда очень хорошо нажились, только где они продукты брали - неизвестно, - рассказывает Анна Маслова.
Как-то вечером они с братом легли спать, перед сном помечтали - вот закончится война, и они досыта наедятся хлеба. А утром Павел не проснулся.
- Пришел родственник и унес тело. Потом мне сказали, что он Павла где-то бросил. Весной, когда снег растаял, Ленинград оказался усеян трупами. Стоял невыносимый запах. Тела собирали, закапывали в братские могилы, сжигали.
Квартиры не положено
11 дней Анна Маслова прожила одна в большом доме. Передвигалась уже с трудом, только с палочкой.
- Нашел меня комсомольский рейд, сразу определили в детдом. Эвакуировали нас 4 июня 1942 года, везли на пароходе через Ладожское озеро. Впереди ехал буксир с малышами 1-2 лет. Налетели немецкие самолеты, и этот буксир потопили, все погибли. А нас советские самолеты отбили, - вспоминает Анна Аверьяновна.
Потом она попала в ярославский детский дом. А в 1944 году добровольцем ушла на фронт. Служила в железнодорожных войсках, воевала под Ленинградом, в Эстонии. В 45-м вернулась в Ярославль, проработала на 1-м механическом заводе всю жизнь.
Сначала с мужем и двумя детьми ютились в подвале дома-"подковы" на улице Победы. Потом получили небольшую двухкомнатную квартирку, в которой Анна Аверьяновна живет и сейчас - вместе с младшей дочерью, зятем и внуком. Попытки получить жилплощадь побольше ни к чему не привели. Не помогли ни статус жительницы блокадного Ленинграда, ни служба в железнодорожных войсках, ни трудовые медали.
- Говорят, не положено, по норме метров хватает. А то, что я в одной комнате со взрослым внуком живу, вроде как и нормально, - вздыхает пожилая женщина. - В прокуратуру писала, президенту - ничего. Считают, что если есть тепло и горячая вода, так нам, старикам, больше ничего и не надо...
Летопись жизни бойца Волкова 
«Мужички». О лихом военном детстве - из уст очевидца 
«Умирала и я…». Блокадница Валентина Волкова о Ленинграде в годы войны 
«Ярославль снова бомбят…». Дневник военного детства